Оглядываю поле битвы. Всё как у Пушкина: О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?

Кто, кто? Я, конечно.

Итак. Что мы имеем? Первый уже не корчится. Затих. Понимаю его. Удар в кадык это тебе не хухры-мухры. Может и сдох уже. Туда ему и дорога. Да. Нет… Вроде ещё подёргивается. Третий без сознания. Второй?…Хватаю лежащего в проходе за волосы левой рукой, а кулаком правой пробиваю в висок. Нокаут.

Счёт: Три — ноль. Пора сваливать из этого вагона.

***

Гляжу на испуганно замерших девочек. Глаза у всех, как в аниме, на пол-лица. Одна из маленьких скрипачек зажимает рот ладонями.

Тошнит её, что ли? Или старается не закричать? Молча делаю им знак рукой, типа валите отсюда, да побыстрее!

Старшая понятливо кивает, подхватывает своих спутниц. Вся троица, шумно топоча исчезает через тамбур в соседнем вагоне.

Я быстро шмонаю сперва ближних двоих, а потом и третьего врага. Денег немного. Забираю все бумажки. Снимаю у одного из них часы «Ракета». Пригодятся, время сверять. Бросаю в рюкзак. А что? Трофеи — это моё законное. Что с бою взято, то свято! Меня так учили. Правильно меня учили.

Ножи не трогаю. Качество говёное, сразу видно. Если их менты найдут, а на ножах только их отпечатки. Пусть тогда и думают, кто кого побил…

Подхватываю свой рюкзачок, а заодно и недопитую бутылку с лимонадом. На ней мои отпечатки. Не стоит оставлять свои пальчики на поле боя. Оглядываю вагон, перед тем как уйти…

Блин. Девочки! Скрипку-то вы забыли. Беру с собой футляр с инструментом, и двигаюсь в ту сторону, куда исчезли мои попутчицы.

В соседнем вагоне их уже нет. Тут вообще никого нет. Так бывает иногда, когда люди, подъезжая к своей станции кучкуются ближе в первому и последнему вагону. Житейская мудрость: Там ближе к выходу с платформы. А иногда наоборот собираются в центре поезда. Потому что там ближе к пешеходному мостику над путями. Местные они всё знают. И где ближе, и где быстрее.

Ну а я иду дальше. В следующем вагоне пара скучающих пассажиров. Моих попутчиц снова нет. Ещё два вагона прошёл… Поезд стал притормаживать. За тёмными окнами стало больше огней. Подъезжаем к станции.

Что за станция такая?

Орехово-Зуево.

С шипением раскрываются двери.

Эпилог

Выхожу на платформу и осматриваюсь. Из вагона, где я бился, никто не выходит. И радует, что туда никто и не заходит, так как пассажиры в основном собираются у головного вагона. Двигаюсь туда и почти сразу замечаю девчонок. Одни пассажиры уже зашли в вагоны, другие уже вышли и ушли, а эти стоят на месте. Старшая чего-то выговаривает одной из девочек.

Ясно чего. «Почему ты оставила скрипку в вагоне?»

«А потому…» — мысленно отвечаю ей. «Потому что испугалась. Как и все вы трое.»

Не спеша подхожу к ним. Старшая меня не видит, стоит ко мне спиной. А младшие уже заметили меня, но не подают виду. Я что, такой страшный?

— Девочки! Вы скрипочку забыли.

Мадама оборачивается ко мне и примерно с полминуты молча глядит на меня.

Смотрю на неё и снова повторяю:

— Я говорю. Вы скрипку свою забыли. Возьмите! — протягиваю футляр.

— Спасибо! — скупо благодарит старшая, забирая скрипку.

— Не за что… — кидаю им я, и развернувшись начинаю удаляться в сторону стоящих на привокзальной площади автобусов.

***

Все автобусы местного значения. Названия конечных пунктов мне ни о чём не говорят. Видимо какие-то соседние деревеньки или окраинные поселения этого городка. Нескольким таксистам, стоящим неподалёку я тоже не интересен, как и они мне. Иду куда-то по улице в сторону от станции. Там вроде бы и дома повыше, и фонари вдоль дороги.

Примерно представляю карту и понимаю, что если долго-долго-долго так вот прямо идти, то можно дойти до автодороги Москва-Владимир. Делать мне здесь больше нечего.

Вообще вся моя затея прокатиться по маршруту Венечки Ерофеева Москва-Петушки была спонтанной и довольно глупой. Зачем я туда попёрся? Идиот!

Ладно. Доберусь до трассы, поймаю попутку и в Москву. А там что-нибудь придумаю. Слава богу, не зима. Не замёрзну. Мурлыкая про себя не помню уж какую мелодию, я весело зашагал вперёд.

По дороге, обогнав меня, притормозил 412-ый Москвич ярко-жёлтого канареечного цвета с синей полосой на борту.

Белым по синему отчётливо читалась надпись на этой полосе «МИЛИЦИЯ».

Конец первой книги